Розничные цены на бензин ускорили рост. По данным Росстата, с 8 по 14 июля марки АИ-92 и АИ-95 подорожали на 24 и 25 копеек соответственно. За неделю цены выросли на 0,4 %, что значительно опережает темпы прироста инфляции за этот же период – 0,02 %. Но если брать статистику с начала года, то пока бензин отстает: АИ-92 подорожал на 4,2 %, АИ-95 – на 3,9 %, а средняя инфляция по стране составила 4,61 %.

На бирже после незначительного снижения в конце прошлой недели котировки также идут вверх. Марка АИ-92 здесь в конце июня обновила исторический максимум и остается на очень высоком уровне по сей день, а марка АИ-95 очень к близка к очередному рекорду.

Вице-премьер Александр Новак 11 июля сообщил, что в течение этой недели правительство будет отслеживать ситуацию на бирже и исходя из нее примет решение о введении полного запрета на экспорт бензина. Сейчас поставки за границу запрещены только непроизводителям (нефтебазы, трейдеры). Нефтеперерабатывающие заводы (НПЗ), которые большей частью принадлежат нефтяным компаниям, экспортировать бензин имеют право. Но судя по динамике биржевых котировок, до полного запрета осталось совсем недолго.

Вот только, как не раз подчеркивалось, мера эта крайняя и означает, что рынок работает в условиях «ручного регулирования». Причины роста цен на бензин год от года одинаковые, с небольшими вариациями, вроде атак БПЛА. Каждый год, когда топливо на АЗС начинает дорожать, говорится о сезоне отпусков, то есть повышенного спроса, и о ремонтах НПЗ, но ситуация не меняется. А с 2023 года начал регулярно использоваться запрет на экспорт. Вот только мера эта не лечит, а только «купирует болезнь», причем ненадолго.

По словам генерального директора маркетплейса нефтепродуктов OPEN OIL MARKET Сергея Терешкина, экспортные ограничения действительно могут увеличить предложения бензина на внутреннем рынке. В последние годы на долю экспорта приходилось 12-15 % поставок с российских НПЗ. Проблема в том, что эта мера действует только на короткой дистанции. В длительной перспективе нефтяники будут адаптировать выпуск бензина под объем спроса на внутреннем рынке, уменьшая переработку нефти и высвобождая сырье для поставок за рубеж.

Зампред наблюдательного совета ассоциации «Надежный партнер», член экспертного совета конкурса «АЗС России» Дмитрий Гусев уточняет, что объем предложения повысится всего на несколько процентов, а не на 12-15 %, поскольку часть экспорта идет по межправительственным соглашениям (их придется исполнять). Но запрет снизит рентабельность НПЗ, о которой почему-то никто не думает, подчеркивает эксперт. Хотя, по его мнению, мера в краткосрочном периоде доказала свою эффективность. Запрет снизит оптовые котировки и остановит цены на АЗС, считает Гусев.

При этом, как замечает управляющий партнер NEFT Research Сергей Фролов, для НПЗ запрет экспорта – это снижение выручки, да еще и валютной. С другой стороны, драматизировать последствия не стоит – доля экспорта бензина в общем объеме поставок нефтепродуктов за границу невелика. Но, конечно, цены на АЗС не снизятся – этого не надо и ждать, считает Фролов.

Впрочем, даже сравнительно небольшое падение выручки – неприятный сигнал для любого производства, никто не хочет терять в деньгах. Естественно, потери попытаются компенсировать. Раз экспорт бензина запрещен, это сделают за счет, как было сказано, больших отгрузок за границу сырой нефти, дизельного топлива или, что также возможно, роста цен на внутреннем рынке через какое-то время. А это будет эффект абсолютно обратный ожидаемому.

Фролов считает, что, у правительства есть другие – не административные, а экономические рычаги воздействия на топливный рынок. Это увеличение предложения бензина на бирже, для чего были повышены не так давно нормативы (обязательные объемы торговли топливом через биржу), плюс регулирование таможенной пошлиной (сейчас она нулевая для производителей). В условиях, когда «благодаря» налоговому маневру этот инструмент фактически перестал существовать, остается только периодически запрещать экспорт. Фролов оценивает вероятность запрета экспорта бензина в августе-сентябре как очень высокую.

С точки зрения Терешкина, рынку нужны новые решения, которые выходили бы за рамки экспортных запретов или пересмотра правил выплат демпфера (компенсаций из бюджета нефтяникам за поставки на внутренний рынок топлива дешевле, чем на экспорт). Компании и регуляторы ходят по замкнутому кругу. С одной стороны, это обеспечивает предсказуемость, поскольку компании хорошо понимают границы дозволенного. Но, с другой стороны, это отдаляет решение проблемы роста цен, с которым приходится сталкиваться автовладельцам вне зависимости от цен на нефть, динамики инфляции и ситуации на рынке автомобилей.

Как замечает Гусев, не совсем понятно, почему от бензина ждут, что он будет отставать от темпов увеличения инфляции в стране. В результате повышения ЦБ ключевой ставки выросли затраты нефтяников на всех этапах: добычи, переработки и реализации. Это касается и других отраслей экономики. Лучший способ снизить цены, в том числе и на топливном рынке, это снижение ставки до уровня 3-5 % годовых, считает Гусев.

Впрочем, можно еще вспомнить и о фискальной нагрузке на отрасль. Фролов подчеркивает, что рост цен на АЗС – не только результат роста цен в опте, но и результат резкого повышения топливных акцизов в начале года. Трансляция этого повышения была медленнее, чем многие предполагали. Причина – низкий спрос зимой и весной и неформальные просьбы со стороны профильных ведомств в адрес нефтяных компаний не поднимать цены сразу, а растянуть во времени.